Однако внешность святителя была прямо противоположна его заслугам. Вот каким остался образ митрополита Филарета в памяти поэта Федора Тютчева: «Маленький, хрупкий, сведенный к простейшему выражению своего физического существа, но с глазами, полными жизни и ума, он непобедимой высшей силой господствовал над всем, что происходило вокруг него. Пред своим апофеозом он оставался совершенством простоты и естественности. Казалось, что он принимает все эти почести только затем, чтобы передать их кому-то другому, чьим случайным представителем он теперь является. Это было прекрасно! Воистину то был праздник духа».
Скромность и смирение святителя составляли одну из отличительных черт его нравственного образа и потрясали обращавшихся к нему современников даже более тех дел, которые он вершил. «Одно смирение может водворить в душе мир, — писал митрополит в одном из писем. — Душа несмиренная — мрачна и смутна, но стоит ей лишь поворотиться к оному, сразу начнет являться в ней истинный свет». Стремясь к совершенству этих качеств души, митрополит не чуждался и даже искал наставлений у своих подчиненных. Вот что пишет он одному из них: «Не прогневайтесь и не думайте, что я гневаюсь. Если Вы в чем имеете жаловаться на меня, скажите, я рад исправиться по Вашему слову. Желаю лишь, чтобы смиренная мысль помогала нам быть осторожными».
После смерти святителя в 1867 году обер-прокурор Синода писал в своем годовом отчете императору: «В продолжение более полустолетия лет не было таких церковных дел, в которых не участвовал бы со всей энергией этот знаменитый московский иерарх».
Таким предстает для нас образ великого московского святителя, заслужившего своим благочестием и остротой ума любовь и уважение современников. К его мудрому слову прислушивались императоры и князья, министры и губернаторы, поэты и писатели. Верующий народ почитал митрополита Филарета как замечательного пастыря, милосердного и сострадательного к нуждам и бедам ближних.
|
|
|
|
394 