Это неизбежно привело Церковь к необходимости указать обществу, что воззрения Льва Николаевича не совпадают с православным вероучением. Его отношения с Церковью часто воспринимаются как неравный бой героя-одиночки с государственным учреждением, каким была Православная Церковь в то время. Однако никакой борьбы не было. Все было гораздо более прозаично. Русская Православная Церковь просто с горечью констатировала факт: великий русский писатель, граф Лев Николаевич Толстой, перестал быть членом Православной Церкви. Ни в одном из храмов Российской империи не провозглашалась анафема Толстому, как это было воспринято в общественном сознании. Газеты лишь опубликовали Послание Священного Синода Русской Церкви, в котором говорилось: «Граф Толстой. явно перед всеми отрекся от. Церкви Православной и посвятил свою литературную деятельность. на распространение в народе учений, противных Христу. Посему Церковь не считает его своим членом и не может считать, доколе он не раскается и не восстановит своего общения с нею».
До самой смерти Толстой не был окончательно уверен в правильности избранного им пути. За несколько дней до кончины он встретился со своей сестрой — православной монахиней. «Граф обнял сестру, — вспоминал очевидец этих событий, — и из глаз его брызнули слезы. Около пяти минут он не мог успокоиться, рыдая на ее плече. Затем он говорил, что с радостью он надел бы подрясник и жил бы в монастыре, исполняя самые низкие и трудные дела, лишь бы не принуждали его молиться, чего он не может. На замечание сестры, что и ему бы поставили условием ничего не проповедовать и не учить, Толстой ответил: «Чему учить? Там надо учиться; в каждом встречном насельнике я видел только учителей. Да, сестра, тяжело мне теперь. Ведь 80 лет, а умирать надо!» И в этой своей двойственности Лев Николаевич был глубоко несчастен.
|
|
|
|
419 